Оптимистичной риторики в ответах Путина на вопросы россиян стало меньше: общество в депрессии Кризис заметно и всерьез осложнил жизнь россиян, это реальность. Отвечая на вопросы россиян во время 14-й по счету прямой линии, Владимир Путин почти не пользовался типичной прежде конструкцией «вот тут у нас, может, и плохо, но зато вот тут-то хорошо!», без нажима и чуть ли не охотно признавая реальность проблем. Да, с дорогами беда. Да, продукты подорожали. И лекарства тоже, в том числе дешевые. Да, тарифы ЖКХ все время растут и, кстати, вот-вот будут подняты еще на 4%. И за капремонт придется заплатить, а то дома развалятся. Да, доходы при этом «припали». Есть такая проблема, понимаю вас, россияне. О чем шутил Путин Несерьезные ответы на серьезные вопросы президенту, заданные во время прямой линии Год назад президент настойчиво парировал жалобы на жизнь, которые по содержанию были примерно те же. Жизнь скоро – примерно через два года – пойдет на поправку, отвечал в прошлом году Путин. У правительства есть антикризисный план, мы начинаем работать по плану. А пока надо потерпеть. Год спустя терпеть больше не надо, надо привыкать так жить. В экономике серая полоса, сказал вчера президент. Можно, впрочем, отметить, что в этом году у президента нет ярких внешнеполитических аргументов (хотя внешняя политика остается темой, которая его возбуждает: вопросы об этом регулярно прерывали скучную внутриэкономическую рутину). Несмотря на море писем и аналогии с социологическим опросом, скорее это все же монолог, обращенный к населению Как строится образ вождя Философ Александр Рубцов о том, что должна показывать прямая линия с президентом Старые, классические прямые линии должны были убедить страждущих, что все идет по плану. Частью этого плана является экономика дара: президент мгновенно решает твои проблемы (если ты смог задать вопрос). Симптоматично, что на этот раз никто не получил от президента подарков: ни реальных, ни символических. Ни обещания провести газ, ни нарядного платья или щенка. Политика дара неуместна: плохо всем, но даров на всех явно не хватит. «Я сегодня без часов», – предупредил Путин, когда в эфир включились тульские оборонщики. Один из них когда-то прямо попросил у президента какой-нибудь подарок и получил его Blancpain. Теперь подарок – это когда час спустя после жалобы на невыплату зарплаты возбуждается уголовное дело и прокурор спешно летит на место преступления. (Зато установилась, похоже, новая традиция. В прошлом году во время прямой линии прошли обыски в «Открытой России» Михаила Ходорковского. В этом пришли в «Онэксим» к Михаилу Прохорову и в головной московский офис IKEA.) Прямая линия и отсутствие обратной связи Прямая линия – это психотерапия, способ выговориться и выплакаться и, кроме как к Путину, идти плакать некуда – сейчас, в кризис, это чувство обостряется, отмечает политолог Алексей Макаркин. К апрелю 2016 г. российское общество уже прошло и фазу отрицания кризиса, и фазу восприятия его как шанса на перемены, теперь пришла фаза депрессии. Хоть чем-то воодушевляющие и духоподъемные цифры макроэкономической статистики, которыми Путин имеет обыкновение начинать прямую линию, сейчас произносить не стоит (и Путин почти обошелся без них): общество может и не выдержать диссонанса оптимистичной риторики с тем, как кризис выглядит в масштабе каждой конкретной семьи. http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/04/15/637818-k...